Сегодня адвоката Наталью Василькову допустили в ИК-7 на встречу с Ильдаром, она пробыла у него примерно с 19-00 до 21-30. Ильдар сообщает, что издевательства прекратились, но выглядит, со слов Васильковой, так же плохо, каким она его видела в пятницу и каким мы с Лилей видели его в среду: заикается, задыхается, дрожат руки. Будем писать очередное ходатайство о переводе его в больницу (я уже несколько таких написала).
Что касается истории с отказом от врача, то придется поиграть в испорченный телефон – информация передается мною со слов Ильдара через адвоката, и надеюсь, я всё правильно изложу.
В общем, по словам Ильдара, дело обстояло так: он действительно был многократно предупрежден о том, что вечером в пятницу к нему придет доктор; он действительно доктора ждал – и тут услышал, что Николая Зборошенко не пустили. И логично рассудил, что раз не пустили Зборошенко, то не пустят и независимого доктора.
И тут доктора пускают. Доктор (а сотрудники ФСИН поддакивают) начинает рассказывать про процедуры и говорит, что обследование каким-то прибором может вызвать остановку сердца.
(PS - со слов доктора, про остановку сердца он не говорил, так что данный фрагмент истории пока загадка).
Тогда Ильдар начинает думать, что это всё какая-то подстава и вот она – сбывается угроза убийством, замаскированная под обследование врачом. Ильдар спрашивает у доктора, знакомо ли ему имя Ксении Львовны Костроминой (это адвокат). Доктор говорит, что нет, и это подозрения Ильдара усиливает. Ильдар спрашивает, от кого пришел доктор, и доктор (со слов Ильдара) сказал, что он от некой "общественной организации" (без названия).
Тут Ильдар окончательно решает, что доктор – не тот, что это все подстава, и просит привести адвоката (чтобы адвокат сказала, к нему пришел тот самый независимый доктор или не тот). Именно потому без адвоката Ильдар обследоваться отказался, хотя раньше о присутствии адвокатов при обследовании речи не шло.
В связи с этим, во-первых, я хочу принести извинения за всю эту историю Василию Генералову, который вообще ни в чем не виноват: человек искренне хотел помочь, отложил свои дела и поехал в эту далёкую Сегежу, а в итоге теперь его все вокруг ругают. Простите нас, пожалуйста. Увы, после пары месяцев в колонии Ильдар стал очень подозрительным, но думаю, после угроз это не столь удивительно.
А вообще, эта история еще раз доказывает, что самое худшее в деле помощи кому-то – это бардак и отсутствие координации, потому что у семи нянек всегда дитя без глазу, поэтому важные акции помощи Ильдару лучше заранее и заблаговременно обсуждать с защитниками - Ксенией Костроминой и Алексеем Липцером.
* * *
После того, как адвокат сказала, что над Ильдаром перестали издеваться, я ночью спала спокойно. Жаль, что то же самое нельзя сказать о других родственниках заключенных ИК-7...
! Орфография и стилистика автора сохранены
